Портрет княжны Анны Гавриловны Гагариной и княжны Варвары Гавриловны Гагариной
холст, масло, 75х69, 1802 год
«Портрет А.Г. и В.Г. Гагариных»
Рокотов, Левицкий, Боровиковский — наиболее талантливые, блистательные русские портре-тисты XVIII века. Боровиковский - самый младший из них. Как и у Рокотова и Левицкого, в жизни и творчестве Боровиковского многое остается неясным и неистолкованным. Он, как и они, тоже «загадочный художник», несмотря на значительные успехи, сделанные исследователями его живописи в XX веке. Портреты работы Боровиковского как бы погружены в атмосферу некоторой тайны, в которой, надо признать, есть немалое обаяние и простор для фантазии...
Что же касается фактов, то вот они, Владимир Лукич Боровиковский родился в 1757 году в Миргороде на Украине. Отец его и дядя были иконописцами. Он тоже сделался иконописцем, и оставался им до тридцати лет. Иконы его письма были, по отзыву биографа, умелыми, но и только, ничего не предвещало в провинциальном богомазе великого художника. И неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба, если бы не счастливое стечение обстоятельств...
В 1787 году императрица Екатерина совершала свое знаменитое путешествие в Крым, и по пути ее следования повсюду воздвигались триумфальные арки и спешно строились временные дворцы. Для одного из них по чьей-то протекции Боровиковский написал две живописные аллегории: на одной Екатерина представала в образе Минервы, на другой шла следом за Петром Великим, засеивая семенами ниву, вспаханную им. Картины эти не сохранились, однако ясно, что они понравились, ибо уже в следующем 1788 году мы застаем Боровиковского в Петербурге, начинается его стремительное восхождение к славе.
Несомненно, какой-то могущественный покровитель продвигал Боровиковского, потому что он сам, судя по всему, был человеком робкого и замкнутого характера и вряд ли был способен заниматься искательством. «Я занят трудами моими непрестанно... Мне потерять час превеликую в моих обязанностях производит расстройку», - с таким настроением, так напряженно он прожил, в сущности, всю свою одинокую жизнь. За два десятилетия он написал великое множество придворных портретов, но так и не усвоил себе ни облика, ни привычек придворного. Что-то от «маленького человека», растерянного перед жизнью, временами явственно ощущалось в нем. В конце 1810-х годов один из учеников Боровиковского написал портрет своего учителя: перед нами поистине страдальческое лицо — лицо человека, мучимого какой-то заведомо неразрешимой загадкой, которого угнетает тяжелая неотступная мысль...
Любопытно, что он ни у кого по-настоящему не учился. Можно, пожалуй, и не считать немногих уроков, взятых им у австрийского портретиста Лампи, жившего в Петербурге, да еще того, что он, по словам исследователей, «пользовался советами» Левицкого.
В Петербурге Боровиковский занял место Левицкого, звезда которого как раз начинала меркнуть в конце 1780-х годов. Исподволь менялся и портретный стиль эпохи. Парадность классицизма, сказавшуюся в портретах Левицкого периода его расцвета, сменил культ частной жизни, укромности, уединенности, свойственный сентименталистской эстетике. Картину (разумеется, не полностью и ненадолго) вытеснила миниатюра: в моду пошли портреты на медальонах и табакерках, - чтобы можно было не расставаться с изображением милого сердцу человека.
На первых порах Боровиковский часто писал портреты-миниатюры,и приемы художника-миниатюриста стали составным элементом в зрелой манере его письма. Портреты зрелого Боровиковского отличаются тщательностью живописи, локальной достоверностью обстановки; взгляд художника всегда стремится преодолеть дистанцию, отделяющую его от модели, как бы ни была она велика в действительности. В этом смысле весьма характерен портрет Екатерины на прогулке. Боровиковский написал царицу в образе домовитой и рачительной помещицы, одетой в домашний наряд, в чепец с оборками. Она гуляет с левреткой по дорожкам благоустроенного парка и смотрит на зрителя с легкой доброжелательной улыбкой на полном ухоженном лице... Вы помните, вероятно, в «Капитанской дочке» сцену встречи Маши Мироновой с Екатериной, - так вот, считается, что именно этим портретом Боровиковского воспользовался Пушкин, описывая парк, собачку, которая «не кусается», и повадку императрицы, нарочито ласковой и бесконечно холодной...
Живопись Боровиковского и сама вдохновлялась литературой своего времени и получила в литературе заметный резонанс. Например, о шедевре мастера — портрете Лопухиной, воплощавшем его представления о гармонии, поэт Полонский, спустя десятилетия, написал:
Она давно прошла, и нет уже тех глаз
И той улыбки нет, что молча выражали
Страданье — тень любви,
и мысли — тень печали...
Но красоту ее Боровиковский спас.
Конец XVIII — начало XIX века было временем наибольших официальных успехов Боровиковского (он получил звание академика в 1795-м, советника Академии — в 1802 году) и временем его наивысшего творческого взлета. Один за другим он писал великолепные портреты, и диву даешься, глядя на них теперь, какое мастерство, какое знание человеческого сердца обнаруживал этот человек. XVIII век, «столетье безумно и мудро», по поэтической формуле Радищева, нашел под кистью Боровиковского свое законченное выражение, обрел завершенность. Вот его портреты сановников конца века. Дмитрий Прокофьевич Трощинский — человек, вышедший из низов и поэтому знающий цену всему, что окружает его ныне; он, по отзыву современника, «казался старее» своих лет, «друзьям был друг, а врагам враг».
Князь Александр Борисович Куракин, хитрый и беспощадный интриган, любезная мина на лице которого дает совершенное впечатление маски, ничуть не теряя в своей жизненности. Генерал-майор Федор Артемьевич Боровский — в молодецком повороте головы так ясно читаются беззаветная храбрость и умственная ограниченность». Великолепны портреты императора Павла, написанные Боровиковским. Особенно один, последний, тот, где Павел изображен в короне и одеянии мальтийского рыцаря «на фоне уходящей в глубину фантастической дворцовой архитектуры», с лицом надменным, безумным и беспомощным, - незабываемый образ, производящий чрезвычайное впечатление».
Очевидно, рисуя женщин, Боровиковский отдыхал от чрезмерной сложности, а то и подавляющей силы своих мужских моделей. В женских портретах Боровиковского больше лирики, меньше проницательной зоркости; живопись его не так напряжена и поэтому выглядит более свободной и щедрой.
Портрет Гагариных, написанный в 1802 году и хранящийся в Третьяковской галерее, очень яркое свидетельство тому. «Боровиковский проявил в нем, - пишет исследовательница его творчества Т. В. Алексеева, - лучшие качества своего мастерства. Серое теплого тона одеяние старшей кареглазой девушки, белое платье младшей, лиловато-розовая шаль и красновато-коричневого цвета гитара образуют в сочетании с зеленью фона удивительную по богатству оттенков мягкую красочную гамму. Необыкновенно красив отливающий настоящим серебром белый тон платья. Эти редкостные краски невольно заставляют вспомнить некоторые цветовые созвучия в стихах Державина, исходившего из реальных впечатлений, но преображавшего их силой фантазии в неожиданной гармонии. (Державин, кстати, был одним из немногих друзей художника — В. А.). Державин замечал с «зеленью тень», которая, «слиясь с серебром», образует «чудный, отливный, блещущий глянец» (стихотворение «Радуга»). Воспеваемая им девушка оказывается «сребророзова лицом» («Параше»). В более раннем стихотворении появляются даже «сребро-розовые кони» («Водопад»), Эти красочные сочетания, столь напоминающие Боровиковского, придают, при всей, казалось бы, их условности, смелость и неповторимое своеобразие живописным образам»...
Пожалуй, впоследствии Боровиковский уже не достигал таких абсолютных, при всей их смелости, колористических гармоний. С годами письмо его становилось суше, да и писал он все меньше и меньше.
Талант Боровиковского угасал так же непостижимо, как и развивался. Последним взлетом его считается «Портрет неизвестной», написанный в 1812 году: живое, некрасивое, очень умное лицо немолодой женщины, в которой с большим основанием исследователи видят французскую писательницу мадам де Сталь...
Умер Боровиковский в 1825 году, намного пережив и свое время, и свою славу.
